Некто увидел двух ожесточенно сражавшихся змей. Наблюдая за ними издали, он заметил, что к месту сражения, готовясь ввязаться в драку, ползет третья.
«Видно, эта змея такая же, как те две. Иначе зачем бы она приползла сюда?» — подумал человек.
Дурной человек всегда ищет компанию себе подобных.

Ассирийские народные сказки

Однажды пришел к шапочнику заказчик, принес овечью шкурку и просит:
— Сшей мне из этой шкурки шапку!
— Хорошо, — говорит мастер, — сошью!
Вышел заказчик от мастера и думает:
А ведь шкурка большая — может быть, удастся выкроить две шапки? Подумал он так, вернулся к шапочнику и спрашивает:
— Скажи мне, мастер, а не можешь ли ты сшить из этой шкурки две шапки?
— Отчего же нет? — ответил шапочник. — Могу.
— Если так, сшей уж две шапки, — сказал заказчик и ушел.
Прошел он немного, подумал, опять вернулся к шапочнику и спросил:
— Мастер, а не сошьешь ли ты из шкурки три шапки?
— Отчего же нет? — ответил шапочник. — Сошью и три.
Обрадовался заказчик и спрашивает:
— А не сошьешь ли четыре?
— Сошью и четыре! — ответил мастер.
— А пять?
— Сошью и пять.
— Тогда сшей мне пять шапок!
Ушел заказчик, но с полдороги снова вернулся и спросил:
— Мастер, а не сошьешь ли шесть шапок?
— Сошью и шесть.
— А не сошьешь ли семь? А может быть, и восемь шапок?
— Отчего же нет? И восемь сошью! — ответил мастер.
— Ну, тогда сшей мне восемь шапок!
— Хорошо, сошью восемь. Приходи через неделю за своим заказом.
Через неделю заказчик пришел к мастеру:
— Готовы ли мои шапки?
— Готовы, — отвечает мастер.
Позвал он своего ученика и говорит:
— Поди и принеси заказчику его шапки.
Ученик тотчас же принес восемь маленьких шапочек — не на голову их
надевать, а на яблоко! Взглянул на них заказчик, удивился и спросил:
— Это что же такое?
— Это шапки, которые ты мне заказал, — ответил шапочник.
— Эй, мастер, почему же эти шапки такие маленькие получились?..
— А ты сам подумай! — ответил шапочник.
Взял заказчик восемь маленьких шапочек, ушел и стал раздумывать: «Почему же это такие маленькие шапочки получились? Почему?..»

Армянские народные сказки

Что касается Зибака, то он был в пути семь дней и почувствовал сильную жажду. Тут же на пути ему встретилась низина, он направился туда и увидел там бедуина. Али приветствовал его, и тот ответил:
– Добро пожаловать гостю! С этими словами он пошел на бахчу, которая находилась рядом, и срезал арбуз. Потом он подав Али хлеба и молока, и тот сел и принялся за еду, но через минуту упал на землю как мертвый. Когда же он очнулся, то увидел, что над головой у него стоит Да лила.
А это случилось потому, что Делила опередила его и первой пришла к тому бедуину. Он уложил ее спать, а она ночью встала, зарезала бедуина, а потом, когда туда прибыл Зибак, одурманила и связала его. Она спросила Али:
– Будешь просить у меня пощады или убить тебя?
Али стал поносить и оскорблять ее, тогда она взялась за нож, и вдруг сильный удар по спине отбросил ее в сторону. Зибак оглянулся и увидел чернокожего. Он спросил:
– Кто ты такой? Тот ответил:
– Я тот бедуин, который уже спас тебя однажды. Завтра ты станешь предводителем и забудешь меня. Но опрошу у тебя вот это кольцо, в знак того, что мы с тобой встречалась.
– Возьми перстень, – согласился Али.
Тогда чернокожий разрезал веревки, которыми Али л ш связан по рукам и ногам, и ушел в широкую степь.
Что касается Али, то он, полностью освободившись от веревок, набросился на Далилу и хотел ударить ее мечом. Но Делила воскликнула:
– Я под твоим покровительством!
(Это слова, взывавшие к традиционному арабскому великодушию, служили как бы формулой запрета, охранявшей жизнь произнёсшего их человека.)
Тогда Али прогнал ее, сказав:
– Отправляйся в Багдад!
Али пошел дальше, пока не приблизился наконец к стойбищу кочевых арабов, которые обитали неподалеку от Багдада. Он сказал себе: «Эту ночь я переночую у них, а утром войду в город».
Али вошел в какой то шатер и увидел там плачущую старуху. Он приветствовал ее, а она ответила:
– Добро пожаловать, дорогой гость.
Потом Али спросил, старуху:
– Почему ты плачешь?
Она ответила:
– Случилась большая битва между нашим и соседним племенем. Мы понесли поражение, и три моих сына были убиты.
Но, говоря это, она привела овцу, попросила Али зарезать ее, а когда Али исполнил это, освежевала тушу и приготовила еду. Она принесла для Али столик, расставила на нем еду, он поел, а тем временем старуха постелила ему постель, и Али заснул.
Сквозь сон он почувствовал удары, хотел подняться, но не мог. А причиной этого была Давила, которая ночью прокралась в шатер, одурманила старуху и Али, а потом дала Али противоядие. И когда он очнулся полностью, то увидел, что Далила стоит у него над головой и приговаривает:
– Ты пришел за мной в Багдад, проклятый! Она наклонилась, чтобы перерезать ему горло, но тут сильный удар по голове опрокинул ее на землю.
Али оглянулся и увидел курда высокого роста, который говорил:
– Жаль тебя, ты такой молодой, а эта женщина хочет зарезать тебя.
– Она осилила меня лишь дурманом! – воскликнул Али и спросил:
– Кто ты такой?
Курд ответил:
– Я тот бедуин и тот чернокожий, который свае тебя уже дважды. Разве я не говорил тебе, что завтра ты станешь предводителем в Багдаде и забудешь меня? Но я хочу получить какой нибудь знак, но которому ты узнаешь меня.
С этими словами курд взял кинжал Али, развязал Али руки и пошел своей дорогой.
Что же касается Али, то он освободил от пут ноги, лотом схватил Далилу и поставил ее перед собой. Она закричала:
– Я под твоим покровительством, доблестный герой!
Али пригрозил ей:
– Если я еще раз увижу тебя где нибудь помимо Багдада, я тут же отсеку тебе голову!
Далила убежала от него и направилась в Багдад, отряхая смертный прах со своего лица. А Зибак в это время дал старухе бедуинке противоядие. Та поднялась и сказала:
– Извини меня, я уснула.
Она тут же стала хлопотать и подала Али кофе. Али выпил кофе и развеселился, а потом рассказал старухе о том, что у него случилось с Далилой.
Наконец. Али вошел в Багдад и стал обходить рынки и улицы города. Он увидел там одну очень красивую девушку, которая ворожила, предсказывала судьбу и угадывала тайные желания. Люди толпились вокруг нее, так как она открывала им прошлое и будущее.
Али подошел к ней и дал ей динар. Девушка внимательно посмотрела на Али и молвила:
– О спрашивающий о победителе и побежденном, тебя обманут в проведут, тебя одолеют, даже если бы ты был степным львом. О молодец, у тебя есть соперник, это не человек, а сам сатана. Ты ничего не сможешь сделать против него, и что бы ты ни совершал, все равно окажешься побежденным. Тебе следует бояться и опасаться этого противника, но, если ты послушаешься меня, я придумаю что нибудь, прежде чем твой враг одолеет тебя. Ступай за мной, и я приведу тебе его, как собаку.
Услышав такие слова, Али воскликнул:
– О девушка, я дам тебе все, что пожелаешь.
Девушка собралась и пошла с Зибаком, который удивился ее красоте и красноречию. Она привела его к большим воротам, возле которых расположились десять вооруженных молодцов. Когда девушка приблизилась, они выпрямились из уважения к ней. Девушка вошла я сказала Али:
– Пожалуйста, молодец!
Али последовал за ней – и вдруг увидел, что еще десяток вооруженных стражей поднялись и приветствовали эту девушку. Девушка вошла в дом, богато убранный шелком, коврами и парчой, и сказала Али:
– Добро пожаловать, посещение Зибака – это честь для нас.
– Кто ты такая? – спросил Али.
– Я Зайнаб, дочь Далилы, а привела я тебя сюда, чтобы помирить со своей матерью. Входи же и для начала выпей кофе, – отвечала девушка.
Но Али отказался и молвил:
– Я никогда не помирюсь с твоей матерью!
– Выпей кофе, если бы я хотела обмануть тебя а одурманить, я не сказала бы тебе о том, кто я такая, – настаивала девушка. Тогда Али успокоился, стал пить кофе. В это время вошла Далила в мужской одежде, опоясанная мечом. Зайнаб сказала ей:
– Вот я привела Зибака, помирись же с ним.
– Это невозможно! – воскликнул Али и встал. Далила задрожала, подумав, что Али вскочил, чтобы убить ее, и бросила в него свинцовым диском. Но Али увернулся и выхватил из ножен свой меч. Тогда Далила крикнула своим людям:
– Хватайте его!
Те набросились на Зибака, а он вскрикнул:
– Я Зибак!
Потом одного он ударил и убил, а другого поверг на землю, остальные разбежались. Это увидели те десять молодцов, которые стояли снаружи у ворот, и тоже набросились на Али. Али убил одного, а прочие обратились в бегство.

Арабские сказки

К тому времени, когда Майк Финк победил Дэви Крокета в состязании по стрельбе, он был уже давно знаменит. Его называли Королем Гребцов, а почему, вы скоро узнаете. Сначала мы вам расскажем про его детство.
Майк родился в маленькой деревушке Питтсбург, что стояла на восточной границе Дикого Запада, на фронтире то есть. Валить деревья он научился раньше, чем у него прорезался второй зуб, не говоря уже о стрельбе из лука. Еще двух слов он не мог сказать, а в белку на лету попадал точнехонько.
Молоко на губах у него не обсохло, а он уже завел ружье и назвал его Всех Застрелю. Однажды взрослые мужчины надумали устроить состязание по стрельбе, и маленький Майк решил к ним присоединиться. Все стали над Майком подтрунивать: иди-ка, мол, лучше домой к маме. Но Майк упирался, спорил и не хотел уходить.
– Стоит мне вскинуть ружье на плечо, -хвастал он, – и я вас всех обставлю!
Но мужчины в ответ громко гоготали. А состязание это было не какое-нибудь пустяковое. Один фермер пообещал победителям корову. Первый приз – шкура и жир, они ценились выше всего. Второй, третий, четвертый и пятый – мясо. А шестой -свинцовые пули из мишени. Он мог их потом расплавить и отлить новые.
За право стрелять по мишени каждый платил четверть доллара за выстрел.
Майк выложил один доллар с четвертью, стало быть, заплатил за пять выстрелов.
– Корова будет моя! – хвастал он. – И шкура, и жир, и мясо.
Все только усмехались. Настало время расставлять мишени. Они были вырезаны из белой бумаги и наклеены на черные доски, обожженные специально для этого на огне. Дырочка в самом центре белой бумаги, проходящая и сквозь доску, была яблоком мишени. Только очень хороший стрелок мог попасть в белое поле с шестидесяти ярдов, а уж в само яблоко – настоящий чемпион. Чемпионами на этом состязании были все. В яблочко попали многие. И не было ни одного, кто промазал бы по белому полю вокруг яблочка.
Майк стрелял последним, потому что последним платил деньги. Он вскинул на плечо Всех Застрелю, прицелился и выстрелил.
– Мазила! Даже в белое не попал! – заревели все.
– Зря глотки дерете! – огрызнулся Майк. – Я попал в самое яблочко.
И правда, проверили и увидели, что Майк попал в самое яблочко. И не просто в яблочко, а в самую его сердцевину, и корову присудили ему, точнее, шкуру и жир, потому что сочли его выстрел самым метким.
– Случайно подвезло! – ворчали некоторые,
Тогда Майк еще раз поднял Всех Застрелю и снова попал в самое сердце яблочка. На этот раз он получил четверть говяжьей туши.
– С кем поспорить на другую четверть говядины? – бросил вызов Майк, засыпая порох и забивая пулю в дуло Всех Застрелю.
– Прозакладываю охотничий рог с порохом, что тебе это не удастся, малыш! – крикнул кто-то.
Что ж, следующим выстрелом Майк заработал еще четверть говядины. К концу состязания Майк выиграл всю корову и охотничий рог с порохом и запасом пуль.
Ведя корову домой, он довольно улыбался.
– Скажите спасибо, что выручил вас! – заявил он остальным. – По крайней мере, вам не придется тащить на себе четверть туши. Я всегда стреляю до пяти. Тогда добыча сама идет за мной… И запомните: в другой раз зовите меня мистер Финк.
Вскоре после этого Майка исключили из всех состязаний, потому что никто не мог его победить. Фермеры, жертвовавшие коров в награду победителю, заявили, что пусть Майк Финк забирает шкуру и жир без единого выстрела, тогда хоть мясо останется в награду прочим стрелкам.
Но Майку стало скучно без состязаний в его родном Питтсбурге. И пришлось ему искать чего-нибудь новенького.
Майк давно приметил, что самыми могучими и сильными были гребцы на баржах и плоскодонках, что ходили вверх и вниз по Огайо и Миссисипи между Питтсбургом и Новым Орлеаном. У каждого гребца было что порассказать об опасной жизни на воде и о сражениях с индейцами и с пиратами. Чего-чего, а уж приключений на реке хватало. А только этого и надо было Майку, чтобы не зачахнуть совсем от скуки.
Вот отправился он однажды к хозяину, то есть к капитану плоскодонной баржи – или габары, как ее еще называли, -стоявшей на якоре у причала.
– Хочу наняться к вам на габару! – сказал Майк.
– Я беру только мужчин, – сказал хозяин. – Мужчин, которые умеют стрелять, драться, грести и работать багром. Толкать баржу багром вверх по реке, по такой, как наша Миссисипи, может только полуконь-полукрокодил. А ты еще жеребенок!
Майк ничего на это не возразил. Он только взял со стола капитана оловянную кружку, зачерпнул ею воды в реке и поставил на макушку спящему гребцу, который сидел на палубе, прислонившись к бочке. Потом вскинул Всех Застрелю, прицелился и выстрелил. Оловянная кружка не шелохнулась, но из двух дырочек от пуль Майка на голову спящего полились струйки холодной речной воды и разбудили его.
Он в ярости вскочил.
– Шесть месяцев я не знался с водой!– заорал он. – Ох и проучу я того, кто окунул меня!
– Еще посмотрим, кто кого проучит! – заорал в ответ Майк. – Со мной никто тягаться не может. Ку-ку! Я кого хочешь перегоню, переборю, одолею в открытой схватке и в состязании по стрельбе. Я первый герой в наших краях. Ку-ку! А ну-ка, попробуй, сразу узнаешь, какой я крепкий орешек! Если ударю, как деревом пришибет. Пройдусь разок топором по деревьям – и вот вам в лесу новая солнечная полянка. Меня хлебом не корми, дай мне подраться. Вот уже целых два дня мне не с кем было померяться силой, а мышцы мои одеревенели, как старый сундук. Ку-ка-ре-ку-у!
– А ну на берег, там места больше! – не вытерпел старый гребец.
Их встреча состоялась посреди широкой и грязной улицы. Майк сбросил с себя замшевую куртку, а гребец – красную рубаху. Потом каждый схватил друг друга за шею и стал гнуть и крутить.
– Будем драться по-благородному или свободно? – спросил Майк, имея в виду силовые приемы и грубость.
– Ясно, свободно! А то как же иначе? – отозвался гребец.
– Вот это похвально! – обрадовался Майк. – Так я люблю! Значит, будет веселье.
И он откусил у гребца кончик уха.
Потом наступил ему на ногу, сделал выпад правой в живот, вцепился обеими руками в волосы и приложил лицо врага к своему колену.

Американские сказки

Летучая мышь, колючка и зимородок сговорились заняться торговлей. Летучей мыши удалось занять у птиц денег на покупку товара.
Вот товарищи отправились за море и накупили всяких тканей. Товар взвалили на спину зимородка и радостно пустились в обратный путь через море.
Но в дороге их настигла беда – разыгралась буря, начался ливень. Вихрем сорвало кладь со спины зимородка, сбросило в море, где ее проглотила рыба.
Вернулись путники домой усталые, с пустыми руками.
Летучая мышь и колючка во всем стали винить зимородка; все домогались, чтобы он отыскал рыбу, проглотившую товар, и извлек бы его из её утробы. Покладистый зимородок не знал, куда деваться от их упреков.
Вот почему зимородок ловит рыбу на отмелях озер и рек. Колючка же расплодилась всюду, чтоб задержать кладь, если какой-нибудь похититель будет нести её или на ком-нибудь окажется одежда из пропавшей ткани. Поэтому она на всякий случай цыпляется за платье каждого прохожего. А летучая мышь прячется днем от птиц-заимодавцев, боясь, что они набросятся на нее и жестоко с ней разделаются.

Абхазские сказки

Однажды лиса, черепаха и муравей отправились путешествовать.
Шли они все трое и с одной стороны дороги увидели рассыпанное просо. Постояли они и подумали: «Что нам делать с этим просом?» Раньше всех додумалась лиса и сказала:
— Давайте возьмем его и посеем! Когда соберем урожай, поделим его поровну! Черепаха и муравей согласились с лисой и собрали просо.
— Теперь для посева мы должны отыскать подходящее поле! — сказала черепаха. И все три спутника отправились искать поле для посева.
— Вот здесь надо посеять просо! — останавливаясь, сказал муравей. Лиса и черепаха согласились с муравьем, и все они взялись за дело.
Немного поработав, лиса вдруг посмотрела на холм и сказала:
— Ой, друзья, этот холм может свалиться на наше поле и уничтожить наш труд! Давайте сделаем так: вы вспахивайте землю, я же буду стоять и поддерживать холм.
Сказала так лиса, пошла за холм и преспокойно улеглась спать.
Вечером, закончив вспашку поля, черепаха и муравей пошли искать себе место для отдыха и в это время заметили лису. Лиса тоже заметила их и, охая и ахая, стала ударять кетменем и сказала: .
— Вовремя я пошла, холм уже начал опрокидываться на наше поле: и работа бы наша пропала, и сами бы мы погибли!..
Черепаха и муравей поверили лисе. На другой день они посеяли просо и стали ждать урожая.
Наступила осень. Как и раньше — вдвоем, муравей с черепахой, сжали спелое-преспелое просо. Но в это время откуда-то взялась лиса. Она с восхищением оглядела золотистую гору проса, прошлась вокруг него и сказала:
— Приятели, не так уж много собрали урожая, не стоит нам его делить. Давайте поспорим, кто выиграет, тому и достанется урожай.
— На что же мы поспорим? — спросила черепаха.
— Кто из нас троих выбежит в одно время вон из-под того карагача и раньше добежит до проса, тот получит весь урожай!
Черепаха с муравьем вынуждены были согласиться и пошли с лисой под карагач.
— Приготовьтесь! —крикнула лиса. Черепаха с муравьем приготовились к бегу.
— Побежали! — скомандовала лиса и сама раньше всех побежала во весь
Дух-Муравей же не теряя времени тут же вцепился в хвост лисе. Лиса первая подбежала к просу, тихонечко положила на него свой пушистый
хвост и крикнула громко:
— Вот и стал урожай моим!—Крикнула так лиса и самодовольно расхохоталась.
— Эй, лиса, подними-ка свой хвост, а то меня раздавишь! —вдруг неожиданно для лисы крикнул муравей.— «Мое», говоришь? Нет, я уж давно прибежал сюда!
— Разве мог ты прибежать сюда раньше меня? Я никогда не поверю, чтоб ты мог бежать быстрее меня!..
Лиса подняла скандал. Тут приползла и черепаха. Она встала на сторону муравья и сказала:
— Дорогой друг, перестань скандалить! Разве ты не знаешь, что тебя ищут две охотничьи собаки? Они меня встретили и пристали, чтоб я указала им твой дом. Но я не стала выдавать тебя и сказала «не знаю», а за это собаки так сильно искусали меня!.. Вот, слышишь их лай? Собаки опять бегут в эту сторону…
Заслышав о собаках, лиса поверила черепахе и со страха тут же убежала. Так черепаха с муравьем избавились от хитрой лисы, разделили между собой урожай проса и на всю зиму обеспечили себя едой.

Таджикские сказки

Жил-был шах. И никого у него не было, кроме одной-единственной дочери. А дочь эта была красоты неописуемой. Шах так любил ее, что исполнял любое желание раньше, чем она успевала сказать его вслух. Он выстроил чудесный замок, в котором прислуживали сорок служанок.
Каждый день к шаху приходили сваты, но девушка ни за кого не хотела выходить замуж. Никто ей не нравился. Вообще ей ничего не нравилось. Она вечно была недовольна, постоянно жаловалась на свою судьбу.
В один прекрасный день дочь шаха в сопровождении сорока служанок вышла в сад на прогулку. Она часто гуляла в этом саду и всегда пряталась от своих служанок в тихий уголок и сидела там, охваченная тоской.
И на этот раз девушки начали петь и танцевать, а дочь шаха, задумавшись, сидела под деревом и вслух сетовала, что нет в ее жизни никакой радости. Вдруг с неба спустился орел, подхватил ее и унес. Никто этого даже не заметил. Летел орел над горами, над долами, а девушка не смела ни вздохнуть, ни охнуть. Наконец долетел он до леса, опустился там, положил девушку под дерево и исчез.
Оставим ее в лесу и вернемся во дворец, где сорок служанок весело пели и танцевали. Вдруг они заметили, что госпожи нет с ними. Они обыскали весь сад, но ее не нашли. Делать было нечего. Они отправились к шаху и рассказали, что во время прогулки его дочь исчезла из сада.
От горя шах стал бить себя по голове и плакать. На шум прибежали визирь и советники. Выслушали они печальную весть, сказали:
– О великий и мудрейший шах, что толку бить себя по голове и плакать. Надо что-то предпринять.
Кое-как успокоив шаха, они разослали по всей земле всадников и глашатаев. Те ездили много дней, но никто не мог принести вестей о девушке.
Давайте же оставим шаха во дворце в тоске и печали и посмотрим, что сталось с шахской дочерью. Очнувшись, она долго не могла прийти в себя, а потом встала и пошла, куда глаза глядят. Днем она собирала травы, дикие ягоды и ела их, а по ночам забиралась на деревья и спала там. Так она прожила в лесу сорок дней. Однажды с высокого дерева она увидела, что вдалеке, у подножия горы, чабан пасет стадо. Она быстро спустилась с дерева и пошла к чабану.
– О братец, – сказала она, вежливо поздоровавшись, – я голодна, не дашь ли ты мне молока?
Чабан тут же надоил полный подойник и подал девушке. Она выпила, вытерла губы и сказала: – Братец чабан, если есть у тебя какая-нибудь старая одежда, дай мне, а вместо денег я оставлю тебе этот браслет.
Она разомкнула браслет и отдала пастуху, а он взамен принес ей старую одежду и сшил из овечьей шкуры папаху. Поблагодарила она пастуха, одела обноски, которые он дал, стала похожа на юношу и отправилась дальше. Шла она три дня и три ночи и, наконец добралась до большого города. У самых городских ворот она зашла в чайную и спросила хозяина:
– О добрый человек, не возьмешь ли ты меня в прислуги?
Хозяин улыбнулся:
– Отчего же не взять? Охотно возьму.
Тогда девушка сказала:
– Только у меня нет жилья, разреши мне ночевать в чайной.
Хозяин согласился. И стала девушка разносить чай. Всем по душе был бойкий разносчик. Но однажды ночью, протирая стаканы и блюдца, девушка вдруг вспомнила свой дом, отца, у нее сжалось сердце и она стала горько жаловаться на свою судьбу, лишившую ее богатства и крова. Задумавшись, она взяла в руки поднос со стаканами, хотела отнести его в чайную, но споткнулась и уронила. Все стаканы разбились.
Наступило утро. Пришел хозяин. Увидел он, что натворила девушка, рассердился и прогнал ее. Горько плача, вышла бедная девушка из чайной, не зная, куда податься, у кого найти пристанище. Пошла она, не разбирая дороги. Шла долго и вдруг обнаружила, что вышла за город. Огляделась она по сторонам, видит, купцы идут с караваном, везут куда-то товары. Девушка поспешила к ним.

Азербайджанские сказки

Однажды полевые лесные звери поспорили, кто из них старше и заслуживает большего уважения. Каждый из них твердил:
— Я старейший из живых существ! Они спорили долго и горячо и наконец решили
обратиться к судье. Пошли звери к пауку Ананси.
— Кваку Ананси, мы никак не можем решить, кто из нас достоин наибольшего уважения. Выслушай нас!
Ананси приказал своим детям принести ему скорлупу ореха, с большим достоинством уселся на нее, словно вождь племени на резном стуле, и стал слушать.
Первой начала цесарка:
— Клянусь, говорю истинную правду! Я старейшая из всех живых существ. Когда я родилась, произошел великий лесной пожар. Никто в мире, кроме меня, не потушил бы его! А я не побоялась пламени и затоптала огонь. Я тогда сильно обожглась, и, как вы можете сами убедиться, ноги у меня до сих пор красные.
Звери посмотрели на ноги цесарки и увидели, что они и в самом деле красные. И тут все разом воскликнули!
— Да, да! Она старше всех нас! Потом заговорил попугай:
— Клянусь, что говорю правду! Старейший из всех живых существ — я. Когда я появился на свет, не было еще никаких инструментов и орудий. Это я изготовил первый
молот для кузнецов; я стучал по железу клювом, отбивая железо, потому-то у меня клюв и стал кривой.
«Что же делать?-растерялся ворон.- Вода-то ведь прибывает!»
— Крупнолобики! — взмолился он. — Отпустите меня! Я же утону!
Молчат крабы, хоть бы один откликнулся.
— Эх вы, какой ручей пропадает! — вздохнул ворон. — Я только затем и прилетел, чтобы подарить вам тот ручей, да заболтался что-то, кра-кра…
— Какой ручей? Где он?- всполошились крабы и тут же отпустили ворона.
— Пошли провожу, — засмеялся ворон и, взмахнув крыльями, полетел вдоль берега.
А немногие смельчаки, те, что последовали за ним, быстро сбили на камнях свои башмаки и вернулись.
Полетел ворон вдоль берега и увидел вдруг рыбку. «Кто-то ее потерял», — решил ворон и стал лакомиться. Наелся и полетел. Летит, блестит на солнце: чешуя налипла на перьях, вот и сияет. Смотрит ворон, стоит на берегу медведь, оленя свежует.
— Кра-кра, — окликнул его ворон. Поднял голову медведь, удивился:
— Что с тобой, ворон? А ворон в ответ:
— Прости медведь, тороплюсь. Видишь, даже почиститься не успел.
— Да что стряслось-то? — не отстает медведь.
— Ох, боюсь, не успеешь ты, косолапый. Там ее столько!.. На всю зиму хватит, если, конечно, не растаскают…
— Ты это о чем? О рыбе? — догадался наконец медведь.
— Ну да, — обрадовался ворон. — Беги скорее, а я оленя посторожу.
Медведь поспешил к рыбе, а ворон преспокойно принялся за оленя. Наелся и улетел, только его и видели. Вернулся медведь злой, усталый, а ворона и след простыл:
улетел подальше от берега, чтоб медведь не нашел. Да и ягод ему захотелось: после рыбки да оленины неплохо и ягодами полакомиться.
Полетел ворон к белке. Уселся возле ее дома и стал ждать. А вот и белка с лукошком по веткам прыгает, домой торопится. Смотрит, на пороге ворон сидит.
— Посторонись, пожалуйста, — просит белка ворона. — У меня там бельчата голодные.
— Пустяки, — махнул крылом ворон. — Мы с тобой столько лет не виделись, кра… Расскажи лучше, какие новости? Слыхала, кто-то рассердил медведя? Говорят, он теперь зол на весь свет, кра… Да что ж ты молчишь?
— Меня бельчата ждут, пусти, — снова попросила белка. -Я скоро вернусь. Я же несу им поесть.
— Да я и сам спешу, — заверил ее ворон. — Из-за тебя только и задержался. А ягоды у тебя какие! Одна другой лучше!
Покосился ворон на лукошко, а белка на него смотрит. Смотрит и говорит:
— Знаешь что, давай потанцуем! А потом я угощу тебя ягодами, хорошо?
— Хорошо! — обрадовался ворон. — Жаль только, музыки нет, да и спешу я. Давай начнем прямо с ягод?
— Ха-ха-ха, — расхохоталась белка. — Да ты, наверное, и плясать не умеешь!
— Ну да уж, — обиделся ворон. — Знаешь, какие мы, вороны, музыкальные?
— Мы тоже,- гордо сказала белка. — Давай-ка я буду петь, а ты пляши. Посмотрим, как у тебя получится!
— Кра! — взмахнул крыльями ворон. — Я и с закрытыми глазами могу. Начинай!
И ворон, зажмурившись, закружился над деревом. А белка тут же юркнула в свой домик.
— Как можно! — возмущался потом ворон. — Такая кроха — и такая обманщица.

Африканские народные сказки

Много лет тому назад жил в чудесном городе Кандагаре Джемаль-хан. По всей округе славился он своей красотой и знатностью.
А недалеко от Кандагара во дворце, окруженном высокими стенами, жил Муса-хан, у которого была красавица дочь Зиб-ун-Нисса.
Все на этом свете в руках божьих! И вот однажды Джемаль-хан увидел Зиб-ун-Ниссу, которую в округе все ласково называли Зибо. И тогда в сердце прекрасного юноши загорелся пожар любви. Он страдал вдали от любимой, ее глаза снились ему по ночам, и, наконец, после многих месяцев сердечных мучений, он послал во дворец к Муса-хану почтенных старцев, которые взялись сосватать ему красавицу Зибо.
Узнал Муса-хан, что сваты присланы Джемаль-ха-ном, имя которого было известно по всей округе, и согласился выдать за него свою дочь.
Обрадовался Джемаль-хан. Обрадовалась и Зибо, сердце которой также сжигал огонь любви. И вскоре все в округе начали готовиться к их свадьбе.
Но счастье изменчиво, как ветер… За несколько дней до свадьбы Джемаль-хан разорился.
Трудно было ему пережить этот позор, и решил он тайком уйти в Индию, чтобы там в короткий срок снова
разбогатеть и вернуться к своей возлюбленной Зибо. Решил так Джемаль-хан, да как решил, так и сделал.
В округе все дивились его исчезновению. А вскоре люди решили, что Джемаль-хан где-нибудь погиб.
Когда об этом узнала Зибо, она плакала целые дни напролет и просила у аллаха защиты Джемаль-хану, потому что не верила в его смерть.
Но прошло немного времени, и о Джемаль-хане все забыли. И тогда другой хан, известный своим богатством, прислал сватов к Муса-хану. Подумал Муса-хан, подумал, да и решил отдать Зибо ему в жены.
Узнала об этом Зибо, забилась в рыданиях. Легче ей было умереть, чем изменить любимому. В ту же ночь она написала письмо Джемаль-хану, позвала гонца и велела ему ехать в Индию.
— Поезжай, — сказала она,— найди моего любимого и отдай ему это письмо!
А в письме она писала вот что:
«Возлюбленный Джемаль-хан, спутник жизни моей! Я была предназначена тебе в жены, но сейчас отец согласился выдать меня за другого. Свадьба должна состояться в праздник Лой Ахтара. Но быть женой другого — позор для меня. Знай, если ты не приедешь к тому времени, меня уже не будет в живых. Я не вынесу этого позора и отравлюсь…»
Спрятал гонец письмо у себя на груди и в ту же ночь ускакал на быстром коне в Индию.
Во многих городах и селах пришлось побывать ему, прежде чем он добрался до Хиндустана.
Из города в город ходил гонец, толкался на шумных базарах — всюду отыскивал возлюбленного Зибо. Но Джемаль-хана не было нигде. А день Лой Ахтара уже близился.
Усталый гонец ходил по базару, заглядывал в лица встречных, выспрашивал прохожих, не знает ли кто афганца по имени Джемаль-хан. Но все поиски его были тщетны. .
Гонец уже решил возвратиться с печальной вестью на родину к прекрасной Зибо, которая дни и ночи напролет стояла на высокой башне, ожидая вестей. И вдруг в шумной толпе на площади он увидел Дже-
маль-хана, окруженного шумной толпой богато одетых людей.
Обрадовался гонец, кинулся к нему, расталкивая народ, и вручил письмо от Зибо.
Прекрасные глаза Джемаль-хана наполнились слезами радости, когда он взял в руки драгоценную весточку от любимой.
Но велико же было его горе, когда он прочел письмо. Взмолился Джемаль-хан, прося аллаха сохранить жизнь любимой. Ведь мольбы страдающего сердца иной раз и доходят до всемогущего. А потом Джемаль-хан и гонец выбежали из городских ворот. Не разбирая дороги, бежали они все дальше и дальше и скоро очутились в дремучем лесу. Огромные деревья уходили высоко в небо, густая листва не пропускала солнечных лучей,— здесь царил вечный полумрак.

Афганские народные сказки

Жили на свете муж с женой. Было у них семь сыновей. Старшие сыновья все время проводили в походах, а младший – его, звали Едижем – с утра до вечера играл в пыли на обочине дороги вместе со своими сверстниками. Адыгейские сказки
Не было случая, чтобы Едиж не обыграл своего товарища, не забрал у него альчики да еще и не избил его. Постепенно ровесники перестали играть с ним. Тогда он стал пугать их и отбирать альчики. Но и после этого никто из ребят не соглашался играть с Едижем. Скучно ему стало, и пошел он к отцу.
– Отец, если я твой сын, отправь меня вместе с моими братьями в поход, – сказал он.
Посмотрел на него отец и рассмеялся:
– Значит, в поход хочешь отправиться – сесть на коня и ехать в далекие края. Ты еще мал, Едиж, только второй год ходишь в штанах. Подрастешь – отпущу тебя в поход.
Обиделся Едиж, долго и горько плакал, но и это не помогло – не отпустил его отец.
Прошел еще год. Но снова отец велел ему оставаться дома. Потом прошел еще год, и сын сказал отцу:
– Отец, прошу тебя, отпусти меня в следующий раз с братьями в поход.
– Сын мой, ты еще мал для походов, подожди еще немного, придет и твой черед.
– Нет, отец, я достаточно ждал. Если ты не отпустишь меня,я сам уеду.
– Ты жаждешь подвигов, – сказал отец, – но ты еще очень молод. Когда исполнится тебе тридцать лет, ты станешь мужчиной. Тогда и придет к тебе слава. Сейчас кости твои гибкие, как вишневые ветки. Если я отпущу тебя, переломают тебе ребра. Мужчину ожидает много трудностей, ты еще мал, чтобы их вынести.
– Я все могу вынести, отец, – сказал Едиж. – Как-то я залез на сливовое дерево – почти на самую верхушку, сломалась ветка, и я упал, но ведь я даже не сказал тебе ни слова, хотя мои руки после этого болели. А ты помнишь, как Мой старший брат Пат упал с невысокой вишни, сломал руку и плакал. Но ему ты разрешаешь идти в поход, а мне – нет.
Как ни уговаривал он отца, все было напрасно. Тогда Едиж решил:
– Отправлюсь в поход сам, без разрешения отца и братьев. Когда вернусь с богатой добычей, пусть тогда скажет отец, мал я еще или уже вырос.
Отец в это время совершал дневной намаз.
– Отец, попроси аллаха, пусть он сделает меня мужественным, – сказал Едиж и вышел во двор.
Не успел отец закончить молитву, а он уже оседлал коня, подъехал к порогу, сказал: «Не беспокойтесь за меня», трижды ударил коня кнутом и уехал.
Много ли он ехал, мало ли ехал и приехал в один аул. Пустил коня по безлюдной улице. Конь едва передвигал ноги, да и Едиж устал. Вдруг на улице встретился ему мужчина среднего роста.
– Сын мой, на этой улице опасно ехать ночью, заезжай в мой двор, будешь гостем, – сказал он Едижу.
– Нет, благодарю, я отправился в путь, и сидеть на одном месте мне не пристало. Я спешу ехать дальше – мой конь одолеет любую дорогу, если только она проходит по земле, а не по морю, – ответил Едиж и поехал мимо.
Опечаленный, вернулся тот мужчина домой.
– Что случилось, какая беда пришла к нам? – спросила его жена.
Муж рассказал ей о встрече с Едижем.
Услышала их разговор дочь, и захотелось ей увидать того парня. Вышла она на улицу, но всадника уже не было видно.
«Наверное, он настоящий мужчина, если так разговаривал с моим отцом. Будет жалко, если он погибнет на этой злополучной улице», – подумала она и вернулась во двор. Девушка встала под навесом кухни и долго думала о неизвестном джигите. В это время ее отец вышел из дома – он хотел закрыть калитку – и увидел стоящего под навесом человека.
– Ну, кто это в темную ночь стоит под навесом? – крикнул он, но, увидев, что это его дочь, добавил: – Ты что стоишь ночью во дворе, испугала меня, сошла что ли с ума?
– Зачем ты говоришь так, отец! – ответила обиженно девушка. – Ты совсем не умеешь разговаривать с людьми.
– Почему же, дочь моя?
– Да потому что упустил гостя, а если бы умел разговаривать, как положено, пригласил бы его в дом.
– И что же, должен был принести его на руках к нам во двор?
В это время по этой улице ехал Едиж. Навстречу ему шел мужчина с фонарем в руках – он освещал себе путь. В зубах у него была серебряная трубка.
Заговорил мужчина:
– Пожалуй в мой дом, сын мой! Храбрее тебя я не встречал человека на этой улице – уже четыре года по ней не проехал ни один джигит. Будь моим гостем, поживи у меня! Долго я хожу по этой улице в поисках настоящего мужчины, теперь, кажется, я, наконец, встретился с ним.
Едиж ответил ему так:
– Ты ошибаешься, тат*, ты не встретил еще того мужчину, какой тебе нужен. Если кому-нибудь ты назовешь мое имя – Едиж, – никто в здешних местах не скажет, что он знает его.
– Нет, сын мой, я вижу, ты приехал из дальних краев – если бы ты не искал настоящих дел, не уехал бы так далеко от родного дома. Если не хочешь позора, должен послушать старшего и зайти в дом.
Едиж не мог обидеть старшего, не мог отказаться от приглашения. Привязал он своего коня к коновязи, а сам вошел в кунацкую.
Сразу же ему принесли четлибж, накормили и приготовили постель. Хозяин отдал ему в жены свою красавицу дочь.
Прошло две недели, и однажды утром хозяин дома позвал Едижа к себе и сказал:
– Зять мой, ты уже отдохнул, теперь мы должны поехать по одному делу.
– Сейчас я соберусь, – сказал Едиж.
– Собираться не надо – садись в арбу и поедем, – сказал хозяин. А куда и зачем едут – не сказал.
Ехали они ехали и подъехали к высокой горе.
Тут они остановились, зарезали единственного коня, который был привязан к арбе, освежевали его. Потом старик сказал Едижу:
– Я отдал свою дочь тебе в жены потому, что ты – мужественный человек. Если это так, ты позволишь зашить тебя в конскую шкуру. На этой горе находится гнездо орла, который уносит к себе в гнездо людей и скот, лошадей и коров. Он под-нимет тебя на гору, и ты увидишь там несметное количество золота и серебра, много оружия. Ты сбросишь их вниз. А потом я придумаю, как вернуть тебя обратно.
– Какой из меня мужчина, если я не сделаю этого, – сказал; Едиж и позволил зашить себя в лошадиную шкуру.
Едва орел увидел лошадь, он слетел вниз и поднял Едижа на гору. Вскоре орел улетел, а Едиж вынул кинжал, разрезал конскую шкуру и вышел. Он осмотрелся и понял, что попал в другой мир*. Здесь было много серебра, золота и оружия. Джигит стал сбрасывать все это вниз. Он слышал, как тяжелые слитки падали вниз, но старик даже голоса не подавал. Тогда Едиж крикнул:
– Больше здесь нет ни эолота, ни серебра!
Ответа он не услышал. А старик забрал все, что сбросил Едиж, и уехал. Прошел день, прошла ночь, а старика не было. Едиж очень хотел вернуться на землю, но не знал, как это сделать.
Он решил пойти осмотреть местность. Шел он долго и увидел наконец красивый замок с садом, обнесенный высокой оградой. Во дворец вел единственный вход, у которого сидел стражник.
Едиж сильно проголодался и стал просить стражника пустить его в замок. Тот разрешил ему войти, но предупредил, что ни в коем случае нельзя повредить даже маленькую веточку на деревьях, что фрукты надо сразу есть, а не класть, в карманы. Еще он сказал, что скоро в сад прилетят три голубя и сядут на дереве, но к ним нельзя подходить.
Едиж сорвал несколько яблок и тут же съел их, ни одного плода не положил в карман. Стал он ходить по саду и вдруг увидел, как прилетели три голубя и сели на дерево.
Захотелось Едижу разглядеть их – подошел он поближе к дереву, на котором сидели голуби, и услышал их разговор.

Адыгейские сказки