Две недели длится Барекендан, за которым следуют семь недель Великого поста, когда много запретов и строгих требований. Но сегодня приходит Барекендан, ряженый в маске, который жалит своими острыми шутками, высмеивая известного всем Скупердяя, Обжору, мнимо благочестивого Лицемера, который в обычные дни делает замечание молодым. Все мы знаем замечательную сказку Ованеса Туманяна, «Барекендан», и вместе с ним от души смеемся над поступками глупых людей.

Но сегодня парни и девушки свободны, они разыгрывают веселые сценки, зрители чуть не падают от смеха. Кто знает, сколько дурных поступков и злодеяний было предотвращено в этом безбрежном потоке шуток и насмешек. Этот праздник не признает никаких запретов , за эти две недели, полные безрассудства, стихии смеха. Можно относиться ко всем легкомысленно. Все проказники, которые обычно заслуживают только наказания, свободны в дни всеобщего отпущения. Все скрытые пороки становятся предметом шуток, смеха, с жизни общины срываются покровы. Свадьбы, званые обеды, жаль только, что быстро проходят эти дни, когда можно делать все, что хочется , а в последний день все, даже самые дряхлые, проходят по улице танцуя, и даже те, самые немощные, которые, греясь на солнышке ждут, когда перестанут жить, присоединяются к этому хороводу. А на следующий день уже наступает Великий Пост.

Армянский фольклор

Сел воробей на былинку и хотел, чтоб она его поколыхала. Но былинка не захотела колыхать воробья, взяла да и сбросила его.
Рассердился воробей на былинку, зачирикал:
— Погоди ж ты, лентяйка, я нашлю на тебя коз! Полетел воробей к козам:
— Козы, козы, ступайте былинку грызть, она не хочет меня колыхать!
Не послушались козы воробья.
— Погодите ж, козы, нашлю я на вас волков!
Полетел воробей к волкам;
— Волки, волки, ступайте коз душить, не хотят они былинку грызть, а былинка не хочет меня колыхать.
Не послушались его и волки.
— Погодите ж, волки, нашлю я на вас охотников! Полетел воробей к охотникам:
— Охотники, охотники, ступайте волков бить, не хотят они коз душить, а козы не хотят былинку грызть, а былинка не хочет меня колыхать!
Не послушались его и охотники.
— Погодите ж, охотники, нашлю я на вас веревки!
Полетел воробей к веревкам:
— Веревки, веревки, идите охотников вязать, а то не хотят охотники волков бить, не хотят волки коз душить, не хотят козы былинку грызть, а былинка не хочет меня колыхать!
Не послушались и веревки.
— Погодите ж, веревки, нашлю я на вас огонь! Полетел воробей к огню:
— Огонь, огонь, ступай веревки жечь, а то не хотят веревки охотников вязать, не хотят охотники волков бить, а волки не хотят коз душить, не хотят козы былинку грызть, а былинка не хочет меня колыхать!
Не послушался и огонь.
— Погоди же, огонь, нашлю я на тебя воду! Полетел воробей к речке:
— Вода, вода, иди огонь тушить, а то не хочет огонь веревок жечь, не хотят веревки охотников вязать, не хотят охотники волков бить, не хотят волки коз душить, не хотят козы былинку грызть, а былинка не хочет меня колыхать!
Не послушалась и вода.
— Погоди ж ты, вода, нашлю я на тебя волов! Полетел воробей к волам:
— Волы, волы, идите воду пить, а то не хочет вода огонь тушить, не хочет огонь веревок жечь, не хотят веревки охотников вязать, не хотят охотники волков бить, не хотят волки коз душить, не хотят козы былинку грызть, а былинка не хочет меня колыхать!
Не послушались и волы.
— Погодите ж, волы, нашлю я на вас долбню! Не послушалась и долбня.
— Погоди ж ты, долбня, нашлю я на тебя червей! Не послушались и черви.
— Погодите же, черви, нашлю я на вас кур! Полетел воробей к курам, стал их просить, чтоб в беде помогли.
— Ладно, — ответили куры, — поможем! Пошли куры червей клевать, — и теперь клюют. Пошли черви долбню точить, — и теперь точат. Пошла долбня волов бить, — и теперь бьет. Пошли волы воду пить, — и теперь пьют. Пошла вода огонь тушить, — и теперь тушит. Пошли веревки охотников вязать, — и теперь вяжут.
Пошли охотники волков бить, — и теперь бьют. Пошли волки коз душить, — и теперь душат. Пошли козы былинку грызть, — и теперь грызут. Стала былинка воробья колыхать, — и теперь колышет.

В гостях у сказки